В настоящее время при серьезном давлении ЕС разрешить газовый конфликт Москвы и Киева будет непросто и Европа не сможет оперативно снизить риски ограничения поставок из-за проблем с транзитом. На этом фоне все более актуальными становятся попытки Еврокомиссии (ЕК) разработать долгосрочную политику по снижению этих рисков, передает «УНИАН».
28 мая будет опубликована новая стратегия по энергобезопасности ЕС. Несмотря на нейтральное название «Комплексный план по сокращению энергозависимости ЕС», документ посвящен сокращению зависимости только от одного поставщика - России. Основное внимание уделено поставкам газа, поскольку он занимает 42% в импорте и 27% в потреблении этого топлива в ЕС, при этом шесть восточных стран союза полностью зависят от поставок из России.
ЕК, как и прежде, в средне-долгосрочной перспективе рассчитывает на увеличение поставок газа из альтернативных источников, а также на ускоренное развитие интерконнекторов, что позволило бы свободно перемещать газ внутри ЕС. Наиболее действенной мерой в Брюсселе считают выполнение цели по снижению потребления энергии на 20% к 2020 году, или на 371 млн. тонн нефтяного эквивалента (в пересчете на газ - около 410 млрд. кубометров). То, что падение спроса в Европе является главной угрозой позициям российского газа, признает и «Газпром». ЕК предлагает также «широко обсудить» возможность усложнения доступа к стратегической энергоинфраструктуре для госкомпаний «из ключевых стран-поставщиков».
Но перечень краткосрочных мер, которые помогли бы ЕС справиться с перебоями в поставках газа уже этой зимой, невелик и сводится к увеличению запасов в хранилищах и созданию на национальном уровне планов экстренного сокращения потребления. Единственное сравнительно новое предложение - передача части запасов в ПХГ под управление ЕС или Международного энергетического агентства, то есть, создание стратегического резерва.
ЕК также беспокоит зависимость от российской нефти и особенно нефтепродуктов, хотя «она пока и не представляет немедленной угрозы». В Брюсселе обращают внимание на «повышенную концентрацию власти» в российском нефтяном секторе и увеличение участия российских компаний в европейской нефтепереработке, что делает отрасль «подверженной политическому влиянию».