ИА «Новый мост»
.
Андрей Макаревич больше известен широкой публике как поэт, композитор и музыкант, а еще – как кулинар и ценитель хорошей еды и напитков. Многие знают о его увлечении дайвингом и рыбалкой. И все эти увлечения, и не только они, отражены в его картинах: хитрые коты, удивительные рыбы и загадочные женщины… На открытии выставки лидер группы «Машина времени» нашел время на общение с прессой.
Ваш нынешний визит в Днепропетровск посвящен только выставке или есть еще какие-то планы?
Еще планирую поохотиться на днепропетровскую рыбу.
Привезли ли вы новые картины?
Я привез несколько новых для себя вещей, выполненных в технике, в которой я ранее не работал совсем. Эта сложная техника ближе к живописи, чем к графике. Привез некоторые принтографические работы, из которых 2 или 3 даже повторяют прошлую выставку. Но в основном – все то, что было сделано за последний год.
Этот год был для вас чрезвычайно насыщен гастролями…
В нашем коллективном сознании с Андреем Белле есть один проект, который я хочу реализовать. К сожалению, мы до сих пор не взялись за его воплощение. Прошлый год был годом 40-летия «Машины времени» и весь прошел в гастролях. Я практически не заезжал домой. Очень надеюсь, что сейчас, ближе к лету, мы займемся этой работой. Как говорил Феллини, «мой фильм готов, мне осталось его снять».
Что будет в этом проекте?
Рассказывать про картинки – идиотизм! На них надо смотреть.
Можем ли мы рассчитывать увидеть ваши картины, посвященные Днепропетровску?
Я не очень понимаю, что вы имеете в виду. Надо нарисовать городской пейзаж? Или под женским портретом написать «Посвящается Днепропетровску»? Впрочем, я подумаю над этим.
Как вам работается с Андреем Белле? Ваши стили так различны!
При всем различии наших стилей у нас есть нечто общее. Надеюсь, мы оба умеем отличать красивую линию от некрасивой. И это самое главное.
Что вас вдохновляет?
Если бы знать, где это вдохновение лежит, мы бы туда пошли и там бы и сидели – не уходя.
Есть художники, которые говорят, что рисуют для себя. Есть художники, которые говорят, что рисуют для других. К какой категории вы относите себя?
Я не верю художникам, которые говорят, что рисуют для других. У меня есть несколько людей, как правило, это художники, которыми я восхищаюсь, и мнение которых мне интересно. Это не значит, что, послушав их, я стану делать так, как они посоветуют. Правда, они и советовать-то и не будут. Но если мне эта вещь нравится – мне безразлично, что о ней думают другие. Конечно, мне приятно, если вдруг выясняется, что она нравится не только мне, а еще кому-то. Если же она нравится большому количеству людей – это просто замечательно! Но если это не так – я сильно переживать не буду. Потому что я все равно знаю, что она получилась.
Впрочем, я не помню, чтобы была такая история, что вещь понравилась мне и не понравилась больше никому. Если рисовать для других – нужно рисовать коврики с лебедями. Они на рынке очень хорошо идут. Я этим не занимаюсь.
А мнение близких людей для вас важно?
У моих близких людей хватает ума и такта не давать практических советов в той сфере, где они некомпетентны. Вообще же, считаю, что художника надо хвалить. Он старался, работал, покупал краски, холсты, тратил время, переживал, недоедал, недосыпал, выпивал. И вот за это все его надо хвалить!
Вы сохраняете хвалебные письма поклонников или хотя бы значимых для вас людей?
Это так нечасто бывает, что эту похвалу несложно и запомнить.
Фото: Сергей Вольский