Пожалуй, даже жители парижского Монмартра не ощущают на себе столь мощно и судьбоносно волшебной силы рисования, как ощущают ее петриковцы. Первое, что делают здесь дети, едва научившись держать ложку, - берут в руки карандаш или кисточку. Эта замечательная участь не миновала и Валентину Панко, дочь выдающегося сына Петриковки Федора Панко. Как жилось и творилось рядом с человеком, подарившим второе дыхание старинному промыслу, чем наполнены ныне ее будни и праздники - об этом с Валентиной Панко побеседовала корреспондент «Вiстей» .
Исток долголетия
- Валентина Федоровна, что, в первую очередь, вспоминаете при слове «детство»? Наверное, отец, учивший Вас, брата и сестру рисовать необыкновенно яркие цветы?
- Вспоминается обилие людей, приходивших в наш дом, двери которого буквально не закрывались. На пору моего взросления пришелся непростой период становления созданной отцом фабрики. Но, думаю, не только этим объясняется многолюдность в нашем доме. Отец был неординарным и творческим человеком, к нему тянулись люди. Позже я поняла, что он нажил и немало врагов. Чем масштабнее личность, тем многочисленнее ряды его друзей и врагов. Но эта истина открылась мне позже, когда подросла и стала осмысливать происходящее. Тогда я уже работала с отцом и видела, как уважительно и порой трепетно он относился к людям, как считался с их мнением. Он был честным и благородным человеком, глубоко переживавшим непорядочность, ложь, несправедливость. Возможно, потому и ушел из жизни так рано.
- Вашей маме, Груне Николаевне, в будущем году исполнится 90 лет. В селе еще немало людей весьма почтенного возраста. И это, наверное, не случайно.
- Конечно, не случайно. Думается, жизненную силу моим землякам дарит наше самобытное творчество, которым мы имеем счастье заниматься. И то, что о Петриковской росписи узнает все больше людей в мире, вдохновляет на труд и приумножает силы.
Мировое признание
- Думается, Федор Савич Панко был бы горд нынешним расцветом Петриковской росписи. Поистине - она может быть признана нематериальным наследием человечества.
- Да, отец, создавший и фабрику, и экспериментальный цех, живший петриковкой и ходивший на работу почти до последних дней своей жизни, был бы счастлив, если это произойдет. А должно произойти непременно.
- Петриковка не возникла в одночасье, она и раньше покоряла своей самобытностью людей, в том числе и во многих странах.
- Очень многие замечательные люди посвятили ей свою деятельность, а то и жизнь. Александр Статива, Татьяна Пата, Наталья Глухенькая… Мастера, даже не выезжая из села, продвигали петриковку по миру. В советское время в Киеве работало Общество дружбы и культурного сотрудничества с зарубежными странами, которое организовывало выставки, пропагандировало наше искусство. Я, подобно другим мастерам, тоже безвозмездно отдавала свои работы для этих целей. Трудно перечислить страны, в которых они «осели». Кипр, Китай, Франция, Мозамбик, Австралия…
По велению души
- А Вы всю жизнь прожили в Петриковке… Не хотели бы поездить по миру, проникнуться впечатлениями для творчества?
- Действительно, я всю жизнь прожила в Петриковке, более того - проработала на одном предприятии. Однако не ощущаю от этого никакого душевного дискомфорта. В 1978 я пришла в экспериментальный цех, созданный отцом, году. Год проработала ученицей, а потом была «отпущена в свободное плавание». Работа в цехе отличалась от труда на фабрике тем, что предполагала истинное творчество. Оно же, как известно, не тяготит и не ущемляет душу. А вот на фабрике, где мастера рисовали по шаблону одно и то же, я бы, скорее всего, не смогла работать. Впрочем фабрика прекратила существование в 1994 году, а цех, пусть и в несколько ином формате, продолжает работать. Продолжают творить, но уже по домам, и мои талантливые, трудолюбивые земляки. Ведь для большинства односельчан Петриковская роспись - это надежда и опора, средство прокормить семьи и возможность реализовать себя.
- Вы пошли по стопам отца. А Ваши дети?
- Петриковская роспись - это не догма, не обязанность, ею занимаются по велению души. Моя старшая сестра избрала профессию не художника, а учителя. Мой брат, поначалу решивший посвятить себя нашему искусству, стал политиком. Трое моих детей воспитаны в уважении к народным традициям, они преклоняются перед петриковкой, но вот станут ли профессиональными мастерами, покажет время. Ныне они получают высшее образование, у дочерей оно связано с искусством, и мне думается, что этот выбор определила все-таки Петриковка - земля, не нуждающаяся в приукрашивании. Не удивительно, что многие, уехавшие отсюда по окончании школы, возвращаются. Петриковка не отпускает…
Ольга Гречишкина, фото Николая Лысенко, «Вiстi Приднiпров‘я»